dzeso

Пе­ре­хо­дим к по­с­лед­ней кар­ти­не, во всех смы­с­лах по­с­лед­ней, так как кар­ти­на «Но­во­се­лье» на­пи­са­на в 1937-м го­ду, не­за­дол­го до смер­ти ху­до­ж­ни­ка. Но да­дим опять сло­во Ма­к­си­му Кан­то­ру:

• М.Кантор: «Кар­ти­на «Но­во­се­лье» на­пи­са­на в 1937-м го­ду – во вре­мя по­валь­ных аре­стов и за­се­ле­ний но­вых хо­зя­ев в ос­во­бо­див­ши­е­ся квар­ти­ры. Вы по­ла­га­е­те, Пе­т­ров-Вод­кин, ав­тор со­тен зна­чи­тель­ных хол­стов с об­ще­че­ло­ве­че­с­ки­ми те­ма­ми, – не­ожи­дан­но ре­шил отой­ти от сим­во­лиз­ма, ос­во­ить бы­то­вую сцен­ку без вся­ко­го умы­с­ла? Ну, пра­во же, от­не­си­тесь со вни­ма­ни­ем к ге­нию.»

Ну, во пер­вых, ес­ли при­смо­т­реть­ся, то за­се­ле­ние про­ис­хо­дит не в осо­во­бо­див­шу­ю­ся квар­ти­ру ре­п­рес­си­ро­ван­но­го, а яв­но в «ста­ро­ре­жим­ную» квар­ти­ру. Это так на­зы­ва­е­мое «уп­лот­не­ние». При­чем по­хо­же, что уп­лот­не­ние про­хо­дит где-то на Двор­цо­вой на­бе­ре­ж­ной. Вот виды из ок­на квар­ти­ры на кар­тине и на современной фотографии:
Похожи? Вид на фотографии, это вид из ок­на от­де­ле­ния рос­сий­ско­го Кра­с­но­го Кре­ста, расположенного по адресу: улица Мил­ли­он­ная 11, Санкт-Пе­тер­бург. Но и сам Петров–Водкин пояснял о своей картине:

• Сю­жет кар­ти­ны — празд­не­ст­во в ра­бо­чей се­мье по слу­чаю все­ле­ния в 1922 го­ду в бар­ский особ­няк.

О чем рассказывается в биографии художника. Но идем даль­ше. А ка­ко­ва ис­то­рия со­з­да­ния кар­ти­ны? Фраг­мент из артциклопедии:

• «По­с­лед­ней боль­шой кар­ти­ной ма­с­те­ра ста­ло по­лот­но "Но­во­се­лье" (1937), вы­пол­нен­ное по за­ка­зу вы­став­ко­ма вы­став­ки "Ин­ду­ст­рия со­ци­а­лиз­ма". Пи­сал он его не­сколь­ко лет и пред­ста­вил жю­ри вы­став­ки в 1938 го­ду. Но жю­ри от­ка­за­лось экс­по­ни­ро­вать по­лот­но на вы­став­ке, и, по­лу­чив до­го­вор­ную сум­му, ав­тор пе­ре­дал его в за­па­с­ник Треть­я­ков­ской га­ле­реи.»

То есть, не вдруг, а был за­каз, ко­то­рый ху­до­ж­ник ста­рал­ся вы­пол­нить. Ху­до­ж­ник про­дол­жал экс­пе­ре­мен­ти­ро­вать, но по­лу­чен­ный ре­зуль­тат счи­тал неудо­в­ле­тов­ри­тель­ным. Вот как он сам его оха­ра­к­те­ри­зо­вы­вал:

• «У ме­ня есть ошиб­ка. Она за­клю­ча­ет­ся в том, что я не по то­му пу­ти по­вел раз­вер­ты­ва­ние сю­же­та — я стиш­ком за­гру­зил кар­ти­ну, че­рес­чур мно­го рас­ска­зы­вая, и это сби­ло ме­ня с ус­т­ре­м­ле­ния на пред­мет и от­вле­к­ло в сто­ро­ну рас­ска­за, от ко­то­ро­го зри­тель ни­че­го хо­ро­ше­го не по­лу­чит.»

Даль­ше Ма­к­сим Кан­тор про­дол­жа­ет раз­ви­вать те­му Ле­ни­на-Ста­ли­на, счи­тая кар­ти­ну пря­мым про­дол­же­ни­ем сю­же­та «Смер­ти ко­ми­са­ра»:

• М.Кантор: «Эта кар­ти­на столь же сим­во­ли­ч­на, как иные его ве­щи – это итог ре­во­лю­ции. Это рас­сказ о том, что слу­чи­лось по­с­ле смер­ти ко­мис­са­ра, и по­с­ле то­го, как аре­сто­ва­ли встре­во­жен­ную се­мью.»


• М.Кантор: «Он на­ри­со­вал но­во­го Хо­зя­и­на квар­ти­ры по­хо­жим на Ста­ли­на и Ле­ни­на не слу­чай­но, Есть порт­рет Ле­ни­на, на­пи­сан­ный Пе­т­ро­вым-Вод­ки­ным в 1934 го­ду, и Хо­зя­ин – пра­к­ти­че­с­ки ко­пия это­го порт­ре­та, да­же по­за та же, да­же ли­цо схо­же.»

А вот как опи­са­на ис­то­рия соз­дна­ния кар­ти­ны в био­гра­фии ху­дож­ни­ка:

• «Все по­с­лед­ние го­ды жиз­ни Пе­т­ров-Вод­кин был за­нят боль­шой кар­ти­ной "Но­во­се­лье" (за­вер­ше­на в 1937 г., ГТГ). Ху­до­ж­ник при­да­вал ей боль­шое зна­че­ние, тща­тель­но ра­бо­тал над ее об­раз­ами, мно­гое пе­ре­пи­сы­вал, ко мно­го­му вновь и вновь воз­вра­щал­ся. Сю­жет кар­ти­ны — празд­не­ст­во в ра­бо­чей се­мье по слу­чаю все­ле­ния в 1922 го­ду в бар­ский особ­няк. Изо­б­ра­же­но око­ло двух де­сят­ков пер­со­на­жей, со­б­ран­ных в не­сколь­ко групп. Пе­т­ров-Вод­кин под­роб­но, по-фе­до­тов­ски, рас­ска­зал о кар­ти­не, оха­ра­к­те­ри­зо­вав ее глав­ные пер­со­на­жи так, что мы уз­на­ем "кто есть кто" – кто от­ку­да при­е­хал в Пе­т­ро­град и кто что ду­ма­ет и чув­ст­ву­ет, – но не о том, ка­кое ме­с­то та или иная фи­гу­ра за­ни­ма­ет в пла­сти­че­с­ком ре­ше­нии ком­по­зи­ции. Та­ким об­ра­зом, оче­вид­но, что он тща­тель­но раз­ра­бо­тал "сце­на­рий" и за­тем уже смо­т­рел на свою за­да­чу как на чи­с­то изо­б­ра­зи­тель­ную. И он, дей­ст­ви­тель­но, уме­ло "по­до­б­рал" пер­со­на­жи и не ме­нее уме­ло об­ри­со­вал об­ста­нов­ку при­спо­соб­лен­но­го под жи­лье за­ла, где скуд­ное уго­ще­ние ус­т­ро­е­но на фо­не кар­тин в зо­ло­че­ных ра­мах, а длин­ная тру­ба "бур­жуй­ки" пе­ре­се­ка­ет ог­ром­ное зер­ка­ло трю­мо. Но жи­во­пись кар­ти­ны – са­мой боль­шой во всем его на­сле­дии – ока­за­лась тус­к­лой и од­но­об­раз­ной.»

​Идем дальше:

• «М.Кантор: «Пе­т­ров-Вод­кин – ма­с­тер де­та­ли: по­смо­т­ри­те на оси­ро­тев­ший ок­лад с лам­пад­кой – икон­ку вы­дра­ли (это над го­ло­вой ста­ри­ч­ка в пра­вом уг­лу), по­смо­т­ри­те на порт­ре­ты пре­ж­них жиль­цов квар­ти­ры – они ви­сят по сте­нам, по­смо­т­ри­те на вы­би­тое сте­к­ло – в са­мом цен­т­ре ком­по­зи­ции. И – ис­хо­ди­те из то­го, что ху­до­ж­ник не глу­пее вас, он го­во­рит то, что хо­чет ска­зать, вы толь­ко слу­шай­те вни­ма­тель­но.»

Оклади правда  без иконы, но слож­но со­гла­сить­ся с тем, что на сте­нах «порт­ре­ты пре­ж­них жиль­цов квар­ти­ры. Один «порт­рет» вид­но ря­дом с ико­ной. Вто­рой жен­ский, но судя по набору остальных картин на стенах, едва ли он — семейный.
Тре­тий же, от­ра­же­ный в зер­ка­ле, так вообще — на­тюр­морт:
Такое вот "внимание к мелочам" у Максима Кантора.  Ну а за­вер­шить рас­сказ о «Но­во­се­лье» хо­чет­ся фраг­мен­том ин­тер­вью до­че­ри ху­до­ж­на­ка, опуб­ли­ко­ва­нного на сайте ра­дио «Сво­бо­да» 17.07.2008:

«Еле­на Пе­т­ро­ва-Вод­ки­на: По­с­лед­няя кар­ти­на па­пи­на – «Но­во­се­лье». Это уже 1937 год, в Ле­нин­гра­де мы жи­ли. Три раза при­ез­жа­ло жю­ри из Мо­с­к­вы, что­бы при­нять кар­ти­ну, и не при­ни­ма­ли ее. То нож не ту­да по­вер­нут, то цвет не тот. В об­щем, вся­кую ерун­ду. А в 1937 го­ду Но­вый Год мы спра­в­ля­ли в До­ме пи­са­те­лей.
Чи­та­ли Пуш­ки­на, чтец за­ме­ча­тель­ный, мно­го бы­ло вся­ких лю­дей ин­те­ре­с­ных, и Ми­ха­ил Зо­щен­ко. Мне он не по­нра­вил­ся. Я уже все-та­ки бы­ла в 1937 го­ду боль­шая. Ко­г­да мы до­мой при­е­ха­ли, он спра­ши­ва­ет:
– «Ну как те­бе, по­нра­вил­ся?».
– «Что он все вре­мя из­де­ва­ет­ся над людь­ми, на­сме­ха­ет­ся? Нет».
А па­па мне объ­я­с­нил, что он не из­де­ва­ет­ся над людь­ми, а по­ка­зы­ва­ет тех, ко­то­рые ме­ша­ют жить. И вот ко­г­да эту кар­ти­ну «Но­во­се­лье» не при­ня­ли, он мне го­во­рит:
– «Вот ты Са­мо­хва­ло­ва кар­ти­ны зна­ешь?».
– «Знаю»
– «Те­бе нра­вит­ся?»
–«Да. Ве­се­лые фи­з­куль­тур­ни­ки, тан­цы…»
Он го­во­рит:
– «А у ме­ня кар­ти­ны без тан­цев, без му­зы­ки. Тут раз­го­ва­ри­ва­ют, тут лю­ди что-то ре­ша­ют, дис­кус­сия ка­кая-то идет».
По­то­му что это 1937 год, ко­г­да да­ли ему квар­ти­ру, ком­на­ту да­ли ра­бо­че­му, они ра­ды, но они не зна­ют, как даль­ше бу­дет. Од­ну ночь — во­ро­нок уво­зит од­но­го, дру­гую ночь - вся се­мья про­па­да­ет, рас­стре­ли­ва­ют.
Так что тут он мне ска­зал: «Вот, по­че­му мою кар­ти­ну не при­ня­ли. По­то­му что там нет ра­до­сти, та­кой эй­фо­рии. А тут – то, что лю­ди ду­ма­ют. Вот я и го­во­рю, что лю­ди лю­бят и тан­цы лю­бят, и пе­ние, но лю­бят и ду­мать». Я мол­ча­ла, я да­же ма­ме не ска­за­ла, я уже бы­ла не ма­лень­кая, я уже по­ни­ма­ла.».

Но статья все равно хорошая, благодаря ей Петров–Водкин стал для меня почти как родной и действительно, если быть внимательным к мелочам, то его картины могут много чего рассказать.


Текст и иллюстрации из журнала Культпросвет